Недавно я в часы свободы
Недавно я в часы свободы
Устав наездника читал1
И даже ясно понимал
Его искусные доводы;
Узнал я резкие черты
Неподражаемого слога;
Но перевертывал листы
И — признаюсь — роптал на Бога.
Я думал: ветреный певец,
Не сотвори себе кумира,
Перебесилась наконец
Твоя проказливая лира,
И, сердцем охладев навек,
Ты, видно, стал в угоду мира
Благоразумный человек!
О горе, молвил я сквозь слезы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт,
Презрев и славу прежних лет,
И Бурцовой2 души угрозы!
И вдруг растрепанную тень
Я вижу прямо пред собою,
Пьяна, как в самый смерти день,
Столбом усы, виски горою,
Жестокий ментик за спиною
И кивер чудо набекрень.
А.С. Пушкин
(1822)
1 Имеется в виду книга Д.Давыдова «Опыт теории партизанского действия», только что вышедшая в свет.
2 А.П.Бурцев — сослуживец Д.Давыдова, воспетый им «величайший гуляка»
✎ Размер стихотворения: четырёхстопный ямб. Стопа: двухсложная с ударением на втором слоге.
Другие стихи Пушкина:
- Вишня («Румяной зарею покрылся восток...»)
- Румяный критик мой, насмешник толстопузый («Румяный критик мой, насмешник толстопузый...»)
- Пред испанкой благородной («Пред испанкой благородной...»)
- Плетневу («Ты мне советуешь, Плетнев любезный...»)
- Есть роза дивная: она («Есть роза дивная: она...»)
- Осень («Октябрь уж наступил — уж роща отряхает...»)
- Телега жизни («Хоть тяжело подчас в ней бремя...»)
- Желанье славы («Когда, любовию и негой упоенный...»)
- Аквилон («Зачем ты, грозный аквилон...»)
- Царь Никита и сорок его дочерей («Царь Никита жил когда-то...»)
