Недавно я в часы свободы
Недавно я в часы свободы
Устав наездника читал1
И даже ясно понимал
Его искусные доводы;
Узнал я резкие черты
Неподражаемого слога;
Но перевертывал листы
И — признаюсь — роптал на Бога.
Я думал: ветреный певец,
Не сотвори себе кумира,
Перебесилась наконец
Твоя проказливая лира,
И, сердцем охладев навек,
Ты, видно, стал в угоду мира
Благоразумный человек!
О горе, молвил я сквозь слезы,
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт,
Презрев и славу прежних лет,
И Бурцовой2 души угрозы!
И вдруг растрепанную тень
Я вижу прямо пред собою,
Пьяна, как в самый смерти день,
Столбом усы, виски горою,
Жестокий ментик за спиною
И кивер чудо набекрень.
А.С. Пушкин
(1822)1 Имеется в виду книга Д.Давыдова «Опыт теории партизанского действия», только что вышедшая в свет.
2 А.П.Бурцев — сослуживец Д.Давыдова, воспетый им «величайший гуляка»
✎ Размер стихотворения: четырёхстопный ямб. Стопа: двухсложная с ударением на втором слоге.
Другие стихи Пушкина:
- При посылке бронзового сфинкса («Кто на снегах возрастил Феокритовы нежные розы...»)
- Ода LVI (из Анакреона) («Поредели, побелели...»)
- Если ехать вам случится («Если ехать вам случится...»)
- Как счастлив я, когда могу покинуть («Как счастлив я, когда могу покинуть...»)
- В альбом («Когда погаснут дни мечтанья...»)
- Гнедичу («С Гомером долго ты беседовал один...»)
- Когда сожмешь ты снова руку... («Когда сожмешь ты снова руку...»)
- Царь увидел пред собою («Царь увидел пред собою...»)
- Ночной зефир («Ночной зефир...»)
- Обвал («Дробясь о мрачные скалы...»)