СТИХИ ПУШКИНА

VIII

Младая Изабела
В то время с важною монахиней сидела.
Постричься через день она должна была
И разговор о том со старицей вела.
Вдруг Луцио звонит и входит. У решетки
Его приветствует, перебирая четки,
Полузатворница: «Кого угодно вам?»
- Девица  (и судя по розовым щекам,
Уверен я, что вы девица в самом деле),
Нельзя ли доложить прекрасной Изабеле,
Что к ней меня прислал ее несчастный брат?
«Несчастный?.. почему? что с ним? скажите смело:
Я  Клавдио сестра». -  Нет, право? очень рад.
Он кланяется вам сердечно. Вот в чем дело:
Ваш  брат в тюрьме. -  «За что?» - За то, за что бы я
Благодарил его, красавица моя,
И  не было б ему иного наказанья, -
(Тут он в подробные пустился описанья,
Немного жесткие своею наготой
Для  девственных ушей отшельницы  младой,
Но со вниманием  все выслушала дева
Без приторных причуд стыдливости и гнева.
Она чиста была душою как эфир.
Ее смутить не мог неведомый ей мир
Своею суетой и праздными речами.)
-  Теперь, -  примолвил он, -  осталось лишь
     мольбами
Вам  тронуть Анджело, и вот о чем просил
Вас братец. -  «Боже мой, -  девица отвечала, -
Когда б от слов моих я пользы ожидала!..
Но сомневаюся; во мне не станет сил...»
- Сомненья нам враги, - тот с жаром возразил, -
Нас неудачею предатели стращают
И благо верное достать не допущают.
Ступайте к Анджело, и знайте от меня,
Что если девица, колена преклоня
Перед мужчиною, и просит и рыдает,
Как бог он все дает, чего ни пожелает.

IX

  Девица, отпросясь у матери честной,
С усердным Луцио к вельможе поспешила
И, на колена встав, смиренною мольбой
За брата своего наместника молила.
«Девица, - отвечал суровый человек, -
Спасти его нельзя; твой брат свой отжил век;
Он должен умереть». Заплакав, Изабела
Склонилась перед ним и прочь идти хотела,
Но  добрый Луцио  девицу удержал.
«Не отступайтесь так, -  он тихо ей сказал, -
Просите вновь его; бросайтесь на колени,
Хватайтеся за плащ, рыдайте; слезы, пени,
Все средства женского искусства вы должны
Теперь употребить. Вы слишком холодны,
Как будто речь идет меж вами про иголку.
Конечно, если так, не будет, верно, толку.
Не отставайте же! еще!»

X

     Она опять
Усердною мольбой стыдливо умолять
Жестокосердого блюстителя закона.
«Поверь мне, - говорит, - ни царская корона,
Ни меч наместника, ни бархат судии,
Ни полководца жезл - все почести сии -
Земных властителей ничто не украшает,
Как милосердие. Оно их возвышает.
Когда б во власть твою мой брат был облечен,
А ты был Клавдио, ты мог бы пасть, как он,
Но брат бы не был строг, как ты».

XI

               Ее укором
Смущен  был Анджело. Сверкая мрачным взором,
«Оставь меня, прошу», -  сказал он тихо ей.
Но дева скромная и жарче и смелей
Была час от часу. «Подумай, -  говорила, -
Подумай, если тот, чья праведная сила
Прощает и целит, судил бы грешных нас
Без милосердия; скажи: что было б с нами?
Подумай - и любви услышишь  в сердце глас,
И милость нежная твоими дхнет устами,
И новый человек ты будешь».

XII

          Он в ответ:
«Поди; твои мольбы  пустая слов утрата.
Не я, закон казнит. Спасти нельзя мне брата,
И завтра он умрет».

               Изабела

  Как завтра! что? нет, нет.
Он не готов еще, казнить его не можно...
Ужели  господу пошлем неосторожно
Мы  жертву наскоро. Мы даже  и цыплят
Не  бьем до времени. Так скоро не казнят.
Спаси, спаси его: подумай в самом деле,
Ты  знаешь, государь, несчастный осужден
За  преступление, которое доселе
Прощалось  каждому; постраждет  первый он.

               Анджело

Закон не умирал, но был лишь в усыпленье,
Теперь проснулся он.

               Изабела

   Будь милостив!

               Анджело

Нельзя.
Потворствовать греху есть то же преступленье,
Карая  одного, спасаю многих я.

               Изабела

Ты ль первый изречешь сей приговор ужасный?
И первой жертвою  мой будет брат несчастный.
Нет, нет! будь милостив. Ужель душа твоя
Совсем безвинная? спросись у ней: ужели
И мысли  грешные  в ней отроду не тлели?

XIII

Невольно  он вздрогнул, поникнул головой
И прочь идти хотел. Она: «Постой, постои!
Послушай, воротись. Великими дарами
Я задарю тебя... прими мои дары,
Они не суетны, но честны и добры,
И будешь ими  ты делиться с небесами:
Я одарю тебя молитвами души
Пред утренней зарей, в полунощной тиши,
Молитвами любви, смирения и мира,
Молитвами святых, угодных небу дев,
В уединении умерших уж  для мира,
Живых для господа».
Смущен и присмирев,
Он ей свидание на завтра назначает
И в отдаленные покои поспешает.