СТИХИ ПУШКИНА

СЦЕНА II

(Особая комната в трактире; фортепиано.)
МОЦАРТ и САЛЬЕРИ за столом.
         Сальери.
Что ты сегодня пасмурен?
         Моцарт.
Я? Нет!
         Сальери.
Ты, верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен?
Обед хороший, славное вино,
А ты молчишь и хмуришься.
         Моцарт.
Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.
         Сальери.
А!
Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?
Моцарт.
Давно, недели три. Но странный случай...
Не сказывал тебе я?
         Сальери.
Нет.
         Моцарт.
Так слушай.
Недели три тому пришел я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего — не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашел и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой черный человек;
А я и рад; мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я...
         Сальери.
Что?
         Моцарт.
Мне совестно признаться в этом...
         Сальери.
В чем же?
         Моцарт.
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
         Сальери.
И полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти „Женитьбу Фигаро“».
         Моцарт.
Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив...
Я всё твержу его, когда я счастлив...
Ла ла ла ла... Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
         Сальери.
Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
         Моцарт.
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?
         Сальери.
Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта.)
Ну, пей же.
         Моцарт.
За твое
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьет.)
         Сальери.
Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня?
  Моцарт (бросает салфетку на стол).
Довольно, сыт я.
(Идет к фортепиано.)
Слушай же, Сальери,
Мой Requiem.
(Играет.)
Ты плачешь?
         Сальери.
Эти слезы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсек
Страдавший член!Друг Моцарт, эти слезы...
Не замечай их. Продолжай, спеши
Еще наполнить звуками мне душу...
         Моцарт.
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду, засну.
Прощай же!
         Сальери.
До свиданья.
(Один.)
Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?

1830